Четвертое кесарево, кесарево сечение в четвертый раз. Кесарево сечение - совсем не страшно

Высокая степень миопии: кесарево или самостоятельные роды?

О том, что мне предстоит кесарево сечение, я узнала еще будучи школьницей: начиная с 5 класса зрение стремительно падало и окулист, который меня наблюдал, сразу предупредил и меня, и родителей об опасных последствиях родов, которые могут иметь место в моем случае. Тогда я не придала этому значения, но когда я узнала о беременности, сразу начала изучать вопрос того, что безопаснее при сильной близорукости (у меня минус 8 на оба глаза) - самостоятельные роды или кесарево сечение.

Интернет-источники мне говорили, что близорукость, даже высокой степени, не повод для операции. Единственное, что может стать основанием для отказа от естественных родов - это проблемы с сетчаткой глаза. Поговорив с гинекологами и окулистами, я узнала, что интернет не договаривает: помимо плохой сетчатки поводом для кесарева служит глаукома. Глаукома -стойкое высокое глазное давление - страшное заболевание, без терапии (а иногда и при ее наличии) ведущее к слепоте.

Узнав, что глаукома - препятствие для естественных родов, я крепко задумалась. Дело в том, что помимо 3 степени миопии, я стою на учете в глаукомном центре из-за периодического повышения давления. Глаукомных изменений в глазах не наблюдается, диагноз «глаукома» не стоит, но с учета меня на всякий случай не снимают вот уже как на 4 года.

За время подготовки к родам я обошла 3 окулистов. Один (окулист областного перинатального центра) категорично высказался за самостоятельные роды, но когда я у него спросила, не приведут ли роды к усугублению проблем со зрением, пожал плечами: «Гарантий Вам никто не даст». Второй окулист после всестороннего обследования ответил, что глаза надо бы поберечь, и если я не настроена категорично на естественные роды, он бы рекомендовал кесарево сечение. Третий высказался однозначно за операцию из-за высокого минуса. Подытожив, я решила не рисковать и пошла на кесарево.

Как проходит кесарево, когда оно планово?

Начну с того, что направление на операцию выписывает акушер-гинеколог в женской консультации, в моем случае, на основании заключения окулиста. С данным направлением я на 37 неделе пришла в роддом, где меня записали на плановую операцию. День можно было выбрать из предложенных дат. Как объяснил врач, первое плановое кесарево происходит на 40 неделе, последующие могут сделать несколько раньше.

Время операции оставалось неизвестным до последнего. Как правило, плановое кесарево проводится с утра, но во сколько именно ваш ребенок появится на свет, вы не узнаете до последнего момента. Накануне операции я легла на обследование в отдел патологии беременных на сутки. Обследование состоит из следующих процедур:

• общий анализ крови;
• анализ на группу крови и резус-фактор, даже если он был уже сделан в период беременности. Это делается для того, чтобы перепроверить группу крови на случай, если понадобится переливание;
• общий анализ мочи;
• КТГ (несколько раз в за день);
• осмотр гинеколога на кресле;
• УЗИ (по показаниям).

После того, как вы прошли все процедуры, Вас навещает оперирующий врач и анестезиолог, которые рассказывают о ходе операции, предупреждают, что за 12 часов до операции нельзя есть и пить. Тогда же Вам примерно говорят время - у меня операция была назначена на 10 утра.

На следующий день за час до предполагаемого времени операции мне поставили в руку катетер - устройство, через которое по вене пускают лекарственные препараты. За полчаса до предполагаемых родов ко мне в палату впустили мужа (у нас планировались партнерские роды).

А теперь расскажу, почему Вы не можете быть до конца уверены во времени кесарева. Если вдруг до начала операции у кого-то возникнет потребность в экстренном кесарево - этого человека прооперируют в приоритетном порядке. У меня так и случилось: в этот день девушке врачи пытались сделать поворот ребенка в утробе с тазового положения в головное, но что-то пошло не так и ее экстренно увезли в операционную прямо передо мной. К счастью, у нее все прошло благополучно.

Сначала мы пришли в палату реанимации, где я полностью разделась, накинула на себя прозрачную одноразовую рубашку и шапочку на голову, оставила все вещи. Далее меня проводили в операционную - там уже было много народа (неонатолог, анестезиолог, медицинская сестра, хирург). Меня посадили на операционный стол, ввели в позвоночник наркоз. Анестезия была спинальная. Подробнее о . Было очень страшно, меня неслабо потряхивало от волнения. Как ни странно, сильной боли при введении наркоза я не почувствовала. Да, введение лекарства было ощутимо, неприятно, но вполне терпимо. После введения наркоза меня положили на стол, закрыли нижнюю часть тела ширмой. Интересно, что оперирующий врач пришел самым последним, когда я уже лежала на столе под наркозом. Врач зашел и операция началась.

Надо сказать, что времени для того, чтобы наркоз начал действовать, было совсем немного. Это меня напрягало, т.к. был страх того, что наркоз не подействует и меня порежут «по живому». Меня сразу предупредили: «Вы будете все чувствовать, но больно не будет». Я до сих пор думаю, что меня обманули: больно было очень. Несмотря на то, что наркоз успел подействовать, ощущения операции самые неприятные, такие, как будто тебя потрошат (по факту так оно и есть).

Что очень больно - когда вытаскивают ребенка. Это происходит на второй минуте операции, рождение происходит очень резко (я даже испугалась, не свернут ли ему шею). Малыша вытащили - он заплакал, и я вместе с ним. Не знаю, почему полились слезы: то ли от боли, то ли от переживаний, то ли от счастья, что я впервые услышала свое чадо. Ребенка поднесли ко мне уже обмытым, дали поцеловать, затем унесли к мужу и положили ему на грудь. По правде говоря, малыша внешне я плохо разглядела. Наверное, если бы меня потом попросили узнать его из десяти, я могла бы ошибиться. Но я хорошо запомнила его тактильно: его мягкие волосы, нежную кожу.

Самое тяжелое началось, когда ребенка унесли. У меня закружилась голова, начало тошнить. Надо сказать, что персонал со мной не церемонился: врачи были недовольны тем, что у меня рвотные позывы. Процитирую оперирующего хирурга: «Ну вот, только кишки аккуратно уложили, теперь придется заново». Меня ругали, что я не могу лежать спокойно, что меня рвет, говорили глубоко дышать. Я старалась, очень старалась, но тошнило все сильнее. То время, когда меня зашивали, показалось вечностью, хотя прошло всего 20 минут. Тошнило сильно, но вырвало лишь единожды - уже после операции, когда везли к мужу.

Итак, меня привезли на каталке к мужу. «Поздравляй жену»,- говорит ему медсестра. «Поздравляю», - пролепетал растерянный молодой отец. «Поцелуй, дурак», - наказала ему медсестра. Муж поцеловал меня в щеку, и меня увезли в реанимацию. Новорожденный малыш уже лежал в боксе рядом с кроватью и сладко спал.

Первым делом в реанимации меня накормили овощным супом и овсянкой на воде. Ребенок проснулся, мне дали его покормить, но почти сразу же отобрали со словами, что кормить толком я не умею. Это правда, в первые часы не очень понимаешь, как помочь ребенку взять грудь.

В это время уже можно взять телефон и позвонить родным, сообщить радостную новость.

Первые часы после операции кесарева сечения

Это самое тяжелое время. Как только отходит наркоз, тебя заставляют вставать и ходить по палате, чтобы не было спаек. Подробнее о . Через 2-3 часа тебя ведут помыться. Все это делаешь, превозмогая боль. Хорошо, если есть бандаж - он существенно облегчает состояние, но даже в нем боль весьма сильная. Основная боль проходит на третий день, значительно легче через неделю. Через 14 дней боль уже не боль, а легкий дискомфорт.

Пока лежала в реанимации, меня навестил гинеколог, рассказал о питании и послеродовом уходе. Интересно, что в первый день после операции нельзя хлеб и капусту, но именно блюда из этих продуктов приносят тебе в роддоме (щи, тушеная капуста и много хлеба).

Через 3 часа меня с ребенком перевели в палату. Больше всего на свете в это время хочется лежать, но надо ходить, ходить как можно больше. И лежать на животе, чтобы матка сокращалась, что тоже невероятно больно.

Ребенок первое время почти все время спит, поэтому после операции есть возможность вздремнуть, но из-за сильных эмоций не все могут себе это позволить. Я поспала около 2 часов, потом спать не хотелось - как отрезало.

Несколько раз в день заходит медсестра, обрабатывает шов, ставит обезболивающее и окситоцин.

Неонатолог приходит каждый день, осматривает ребенка. В это время ему можно задать интересующие вопросы, и, если у него будет время, он ответит.

В целом, если описать этот период в роддоме - все болит и очень хочется домой, но зато рядом с тобой мирно посапывает маленький человечек, от которого невозможно отвести взгляд; человечек, ради которого ты готов испытать любую боль и которого ты любишь больше всего на свете.

От первых операций до настоящего времени

К есарево сечение на сегодняшний день является самой распространенной акушерской операцией. Эта методика позволяет сохранить жизнь не только ребенку, но зачастую и матери. Но было ли так всегда?

Чревосечение в Древнем Мире

В истории Древнего Мира существуют неоднократные упоминания о появлении на свет младенцев методом чревосечения.

Мифология Древней Греции гласила, что Аполлон достал Асклепия из живота умершей в родах матери. Историки Китая, Египта, Индии описывали случаи рождения на свет детей путем извлечения их из утробы матери после рассечения живота.

На китайских гравюрах находят изображения, на которых показано извлечение младенца из тела живой женщины. Древнееврейский талмуд Slomo Jasbi указывает на то, что во время операции живот матери должен быть раскрыт, ребенок извлечен живым, а рана в последующем заживлена. Но никаких детально описанных методик найдено не было.

Легенда возникновения термина

Возникновение самого термина “кесарево сечение” связано с Римской Империей. Есть сведения, что при Цезаре был принят закон, который обязывал провести попытку спасения младенца в случае смерти матери путем разрезания брюшной стенки и матки.

Существуют предположения, что сам термин происходит от глагола “ceadare”, означающего резать, разрезать или от слова “caesones”, которым называли детей, появившихся на свет оперативным путем.

Романтичное название «королевские роды» произошло от латинских слов «caesarea» - «королевский» и «sectio» - «разрез». В наши дни это выражение можно окрасить в другой смысл, поскольку некоторые считают, что прибегающие к кесареву сечению женщины рожают как королевы – с анестезией и не прикладывая никаких собственных усилий.

До конца 16 века методика называлась “кесарская операция”. Лишь в 1598 году Жан Голльмо в своей книге впервые использует существующий ныне термин.

Развитие кесарева сечения в Европе

До 16 века все операции кесарева сечения заканчивались гибелью матери. Первый достоверный случай благоприятного исхода и для младенца, и для женщины зафиксирован в 1500 году в Швейцарии. Якоб Нуфер, занимавшийся кастрацией свиней, провел операцию на своей жене, которая в течение нескольких дней не могла родить ребенка. Она выжила и смогла родить еще пятерых здоровых детей.

С развитием медицины совершенствовалось и акушерство. Бурное развитие анестезии, асептики и антисептики дало акушерам возможность улучшать технику оперативного родоразрешения. Но до конца 19 века методика была летальной для женщины практически во всех случаях. Причиной этого являлось то, что врачи не накладывали швы на матку, надеясь на ее естественное сокращение, что вызывало массивное кровотечение.

В 1876 году итальянский врач Эдуард Перро предложил методику удаления матки во время кесарева сечения. Это позволило снизить смертность женщины от кровотечения и гнойных осложнений до 25%. А прорывом в акушерстве стало применение наложения швов на матку в 1882 году.

Сегодня, благодаря использованию современных шовных материалов, анестетиков и методов асептики, операция является абсолютно безопасной для женщины и младенца. В мире доля оперативного родоразрешения достигает 20%.

Родить по-человечески – это не про « всё должно быть естественно» и «как матушка-природа решила » . Это – про человеческое отношение ко всем без исключения роженицам. В том числе тем, кто проходит через операцию кесарева сечения, а затем сталкивается с психологическим давлением со стороны других женщин. Правда и мифы про кесарево – в истории женщины, которая его пережила, и комментарии акушера.

Собеседница «Журнала» не хочет, чтобы в медиа звучало ее имя («придумайте любое»), а тем более – публиковались хоть какие-то фотографии, «даже со спины». Но просит, чтобы ее история была рассказана подробно и честно: «Потому что таких, как я, наверняка много».

История женщины, пережившей кесарево сечение

– В последнее время журналисты много пишут про , про комфорт, про доброжелательное отношение, про , которые за руку подержат. А я просто хочу рассказать свою историю.

У меня – двое детей. Старшему сыну – четыре, дочке – только исполнился год. Моя первая беременность свалилась на меня как снег на голову. Мы с мужем, конечно, планировали беременность, но когда-нибудь позже. Когда квартиру достроим, в отпуск съездим. В общем, так многие, наверное, говорят. Но получилось, так получилось. Мы не жалели. Просто когда начался токсикоз, потом – отеки, потом – сохранение, думала, что лучше бы в другой раз.

Роды были тяжелыми, но, наверное, легкими они у единиц бывают. Хотела бы я, чтобы рядом был муж? Тогда не думала об этом. У нас в палате никто с мужем не рожал. Удел мужей был под окна прийти. Особо романтичные – с шариками и краской. Писали на асфальте: «Спасибо за дочку!» или «Спасибо за сына!» Мой муж просто с цветами пришел. Цветы в палату, конечно, никто не передал. Так и ушел с ними.

Потом на выписке все было так сумбурно. Зимой бежали с конвертом до машины. Даже про совместные фото забыли на пороге роддома. Уже дома отдышались, развернули сына. Так муж впервые его и увидел. Привыкал к ребенку несколько месяцев, наверное. Все боялся в руки взять. Но, не зря же говорят, что отцу надо научиться любить ребенка. Он же его девять месяцев не вынашивал.

Но я не о сыне хочу рассказать. О дочке. Ко второй беременности я готовилась. Витамины пила, гуляла перед сном, к морю всей семьей съездили почти на месяц. Очень хотелось оздоровиться, подготовить организм.

И поначалу все пошло неплохо. И токсикоза почти не было. И на работу чуть ли не до девятого месяца ходила. Потому вердикт врачей – «Кесарить!» – был как снег на голову. Не хочу говорить, в чем причина, но других вариантов просто не было.

Я поплакала, конечно. Операция, страшно. Как рожать, уже знала, а что такое «кесарево» – понятия не имела.

Кесарево сечение – проведение родов с помощью полостной операции, при которой новорожденный извлекается через разрез брюшной стенки матки. В большинстве случаев проводится по медицинским показаниям.

Даже не шрам меня пугал, а наркоз. Врачи сказали: «Не переживай, уколем в спину, будешь в сознании». Меня такая перспектива еще больше испугала. Но лучше уж так, чем не видеть своего ребенка, пока из реанимации в палату не переведут.

Операция прошла, как мне показалось, стремительно. Раз – и уже ребенок в руках у врачей. Спокойная, даже, показалось, что улыбается, моя девочка. Конечно, ей же не пришлось себе дорогу пробивать. Просто взяла и появилась на свет.

Мне ее даже на грудь на минутку положили. И унесли. Потом были сутки реанимации. Потом – еще пять дней в роддоме. После сильных обезболивающих, когда стало отпускать, еле ноги двигала. Все-таки, что ни говори, а операция-то – полостная.

И вот, на второй или третий день тянусь вдоль стеночки на пост, за шов держусь, а на встречу акушерка пожилая, бурчит под нос: «В наше время неженок не было. Все рожали. А эти сейчас – лишь бы кесарево! Не хотят рожать…»

И знаете, я тогда только поняла: «Я ж дочь не родила». Пришла в палату, реву. В кувезе моя кровиночка сопит, точная копия бабушки. Красивая, здоровая девочка. А я на нее как будто права не имею. Не родила же.

Медицинские показания для проведения операции кесарева сечения делятся на абсолютные и относительные. К первым относятся опухоли матки и яичников, предлежание плаценты, преждевременная отслойка, угроза разрыва матки, неправильное предлежание плода, сужение таза и несоответствие его размеров головке плода и некоторые другие.

Домой выписалась, мне подруги звонить стали, поздравляют, спрашивают, как роды прошли. А мне так стыдно: не рожала я, доктора надрез сделали, ребенка достали. Ни схваток, ни потуг, ни минут отключки, как с сыном. Раз – и все.

Я пошла на женские форумы – почитать, поддержку найти. А там через один комментарий – про то, как это плохо – кесарево; про то, что это родами не считается; что кесарево – «для слабаков». Некоторые женщины вообще писали, что нельзя одинаково любить того ребенка, которого рожаешь в муках, и того, которого из тебя достают, как из вскрытой консервной банки.

Я три месяца про это думала. Мысленно просила у дочери прощения. Каждую ее детскую болячку, каждую бессонную ночь списывала на то, что «не по-человечески» ее на свет произвела. Себя саму недо-женщиной, недо-матерью чувствовала. Все хотелось как-то «искупить»…

А потом прочитала, что в Израиле, например, муж может присутствовать и при кесаревом сечении. И меня ошарашила мысль: правильно, ведь это же не просто операция, это таинство, это особый ритуал появления человека на свет.

Да – иначе; да, со скальпелем, со швами, но ведь не это главное. Главное – я носила ребенка, я его чувствовала девять месяцев, я с ним разговаривала, пела ему. А потом, в назначенный день и час, в назначенном месте собрались люди, которые должны были его встретить.

Да, чуть больше, чем обычно. Хирурги, анестезиолог, неонатолог, акушерка. Да, мать при этом не кричала, не билась в истерике, ей даже не нужно было как-то специально дышать.

По легенде, мать Гая Юлия Цезаря умерла при родах, и врачи, пытаясь спасти хотя бы ребенка, разрезали ей живот. Операция была успешной, и такой способ появления на свет назвали в честь римского императора. Долгое время кесарево сечение применялось, только когда роженица умирала. Первая успешная операция живой женщине была проведена в 1500 году.

Но ведь ребенок родился. Ребенок впервые увидел этот мир. Меня увидел. И отца, если бы у нас так было можно, тоже мог бы увидеть. И на руках у него побывать.

Надеюсь, когда-нибудь и у нас будет можно, чтобы отец был рядом. И чтобы мать на операционном столе не была просто распластанной «курицей», которой захотелось «легко отделаться». И чтобы потом никто не мог ей вслед сказать: «Ты по-настоящему не рожала».

Я рассказываю все это, потому что родить по-человечески – это для меня не столько про то, чтобы все «естественно» и «как матушка-природа» решила. Это – про человеческое отношение ко всем без исключения роженицам. Про то, чтобы все они могли почувствовать радость от материнства.

Для этого ведь совсем немного надо: создать доброжелательные условия, пустить в родзалы и операционные мужей или доул (кто желает, конечно) и перестать делить рожениц на «правильных» и «неправильных». В том числе, и нам, женщинам самим перестать «делиться».

Потому что своими «правильно-неправильно» и «естественно-неестественно» мы словно сводим на нет все девять (семь, восемь) месяцев беременности. Всё то, что предшествовало дню «икс». А ведь новые люди, наши дети, начинаются гораздо раньше первого крика».

«Когда речь идет о спасении жизней, уже не до комфорта»

Татьяна Писарчук, врач акушер-гинеколог:

– На сегодняшний день кесарево сечение является одним из наиболее распространенных хирургических вмешательств в мире. У нас каждая пятая женщина проходит через эту операцию. И, конечно, это не вопрос моды: в Беларуси нельзя просто так с улицы прийти и сказать: «Хочу кесарево!»

Акушер-гинеколог оценивает состояние беременной или роженицы, анализирует показатели плода, смотрит, как идет процесс родов. Врач может решить, что кесарево нужно даже в процессе «традиционных» родов, но не приступит к операции без решения женщины.

Но, поверьте, когда речь идет о серьезной угрозе жизни матери или ребенка, отказывающихся от кесарева нет.

Сейчас эту операцию стали делать чаще. Причин этому несколько: и средний возраст рожениц растет, и здоровье у молодых сегодня «подкачивает», да и тактика ведения родов меняется.

Показаний для кесарева сечения немало, и в них входят как анатомические особенности женщины (очень узкий таз, например), так и ее хронические заболевания (к примеру, серьезные проблемы со зрением). Кроме того, врач может принять решение о необходимости кесарева в случае поставленных внутриутробно диагнозов младенцу.

И это дает свои плоды: показатели материнской и младенческой смертности в стране сведены к минимуму. И каждый такой случай – боль для врачей, поверьте. Ведь смысл нашей работы в том, чтобы и мать, и ребенок жили и были здоровы.

Иногда женщины обвиняют нас в том, что мы излишне перестраховываемся. Сейчас много говорят о естественности родов, есть пропаганда домашних родов и т.д. Но поймите и нас: когда встает вопрос о спасение жизни и здоровья мамы и младенца, тут уже не до выбора «комфортных» условий.

Не стоит упираться руками и ногами, потому что у вас другие убеждения – речь идет сразу о двух жизнях. Равно как нельзя осуждать женщин за то, что врачи сделали ей операцию, которая абсолютно точно была в тот момент лучшим вариантом.

Эта история родов развивалась весьма драматично. В роддом меня привезли рано утром с уже регулярными схватками и подтекающими околоплодными водами. Теоретически я была подготовлена, но на практике все оказалось куда сложнее. Прокололи пузырь, схватки стали до ужаса болезненными. Не кричать, к сожалению, не получалось! Наконец-то полное открытие, и меня переводят на кресло в родзал. Потуги во время первых родов были очень сильными и тоже очень болезненными. Я все время думала о своем малыше и мысленно разговаривала с ним. Врачи сказали, что малыш, не смотря на активную родовую деятельность, не продвигается вниз и страдает. Они не слышат сердцебиение!

Я в панике и уже достаточно обессилена. Принято решение об экстренном кесаревом сечении. Очнулась я уже в палате интенсивной терапии. Вижу лицо акушерки и слышу ее слова: «Наташа, все хорошо. Мальчик. Вес 4860 и рост 57 см. Он сейчас лежит под кислородом». Потом мне врач объяснил, что естественные роды были невозможны из-за несоответствия размеров головки ребенка размерам моего таза. Эта история первых родов со счастливым концом, но впереди был долгий путь восстановления морального и физического после перенесенной операции. Сначала было горько от того, что роды не были естественными. Но вся физическая и моральная боль ушла после того, как я увидела своего малыша. Сейчас моему сыночку 8 лет, и трудно поверить, что когда-то мы пережили с ним это испытание.

Вторая история родов

Эта история родов развивалась так же неожиданно для меня, но финал ее был совершенно другим. Плановое кесарево сечение мне было назначено на 8 апреля. Особенно врача беспокоило состояние послеоперационного шва, ведь его толщина по данным УЗИ была меньше трех миллиметров. В ночь на 4 апреля у меня начались , и я опять оказалась в роддоме. Внутренне я была достаточно спокойна, так как уже настроилась на оперативные роды. Но не тут-то было! После того как прокололи околоплодный пузырь, схватки, естественно, усилились, и слова врача ввели меня в состояние паники: «Попробуй родить сама. Не переживай, операционную мы тоже на всякий случай подготовили».

Я по-настоящему испугалась и все твердила, что у меня такой тонкий шов на матке, и он может порваться. Подключили КТГ. Все шло хорошо. И вот полное открытие, и меня переводят на кресло. И в какой-то момент у меня промелькнула мысль: «А вдруг снова не получится и повторится весь ужас прошлых родов?!» Но дальше думать и бояться было некогда. Помню команду врача: «Тужься!» На третьей потуге я услышала такой родной и долгожданный крик моей дорогой доченьки. Я родила сама! И это было такое счастье – видеть этот прекрасный момент рождения новой жизни, продолжения тебя! Доченьку приложили к груди и унесли. Моя красавица родилась весом 3460 г и ростом 52 см. Был еще наркоз и ручное обследование матки. Но все испытания остались позади, и я могла уже полноценно насладиться счастьем своего материнства!

Третья история родов

Это история уже накопившегося опыта, когда, казалось бы, все знаешь и умеешь, но все равно немного боишься. Шла уже 39-я неделя беременности, и мне уже было очень тяжело носить свой объемный животик. Схватки начались после очередного осмотра врача, с которым я заранее договорилась о родах. Меня отпустили домой, чтобы я сделала клизму и взяла вещи. Так что через час я уже сидела в приемной роддома, где меня долго оформляли. Схватки нарастали, но я с радостью думала о том, что скоро увижу своего долгожданного сыночка! Наконец меня проводили в родильный зал. Околоплодный пузырь прокалывали постепенно, так как было многоводие. Признаюсь, не очень приятная процедура. Подключили КТГ, и я постаралась мобилизоваться: во время усиления схватки дышала часто, по-собачьи.

Я старалась контролировать болезненные ощущения, используя приемы самомассажа и дыхательную технику. Несколько раз мне кололи промидол, и я чувствовала горький привкус во рту, легкое головокружение. И вот – полное открытие, и меня переводят на уже знакомое кресло. Во время потуг мне казалось, что что-то мешает малышу появиться на свет. Два раза мне сильно давили на живот и говорили, что мои старания не очень продуктивны. Я чувствовала, что силы мои на исходе. Еще немного усилий, и мой малыш родился. Но, к моему ужасу, он не закричал, а все его тельце было обмотано пуповиной.

Я вижу, как мое маленькое чудо хлопают по щекам, и слышу его легкое кряхтение, плач. Испытываю огромное облегчение, смешанное с чувством радости! Мой сынок родился весом 3730 г, ростом 53 см, 7–8 баллов по ! Но из-за тугого обвития пуповиной его перевели в реанимационное отделение. Последовало рождение плаценты. Далее под наркозом сделали ручное обследование матки, так как первые роды были проведены с помощью экстренного кесарева сечения. После этого нам пришлось многое пережить. Семь дней мой сынок лежал в реанимационном отделении роддома. Затем нас перевели в больницу, где ему десять дней делали уколы от инфекции, вызвавшей сердечную недостаточность. Но мы все выдержали и вернулись домой настоящими победителями! Теперь моему малышу годик. И мы каждый день радуемся его первым шагам и новым достижениям.

Все три истории неотделимы для меня друг от друга, поэтому сплелись в одну незабываемую историю начала моего материнства.

Комментарии специалиста

Елизавета Новоселова, врач акушер-гинеколог, г. Москва

Первые роды нашей героини закончились операцией кесарева сечения из-за несоответствия размеров головки малыша и таза роженицы. В акушерстве такая ситуация имеет свое название – «клинически узкий таз». С помощью ультразвукового исследования определяется размер головки – самой крупной и твердой части тела малыша. Для того чтобы оценить емкость костного тоннеля из тазовых костей, образующего стенки родовых путей, производят наружные измерения размеров таза будущей мамы. По ним, а также по некоторым дополнительным методам наружного измерения можно косвенно судить об истинных, внутренних размерах тазового кольца. Наружные размеры измеряются с помощью специального инструмента – тазомера.

О сужении таза говорят в том случае, когда хотя бы один из размеров уменьшен на 2 см или более. Уменьшение размеров таза не зря тревожит будущую маму и врачей: сужение тазового кольца может значительно затруднить естественное течение родов или сделать их вообще невозможными. Однако такая степень сужения таза, при которой физиологические роды невозможны (она носит название абсолютно узкого таза), встречается довольно редко. Чаще врачи сталкиваются с так называемым относительно узким тазом, когда один или несколько размеров уменьшены в пределах четырех сантиметров. В этом случае естественные роды возможны при установлении соответствия между размерами таза и головкой плода, которое можно достоверно установить только в процессе родов, когда головка малыша под действием схваток начинает опускаться в полость малого таза. Несоответствие же может развиться и при правильной форме и нормальных размерах таза, например, если плод крупный или у него крупная головка – как это было в первых родах нашей героини.

Вторые роды Натальи планировалось провести оперативным путем, так как врача беспокоила толщина рубца на матке. Многие считают, что после оперативных родов женщина уже не сможет рожать самостоятельно. Это неверно: наличие рубца на матке само по себе не является показанием к кесареву сечению. Для выбора метода родоразрешения в таких случаях имеет значение показание для первого оперативного вмешательства и состояние послеоперационного рубца на матке в течение беременности. Если причина, послужившая поводом для первой операции, сохраняется в следующей беременности, она, конечно, также заканчивается оперативным родоразрешением. Например, если в первую беременность женщину прооперировали из-за сужения таза высокой степени или дистрофии (истончения) сетчатки глаза, то очевидно, что эти данные сохранятся и в последующих беременностях – а значит, рожать естественным путем женщина не сможет.

Совсем другая ситуация, если показанием к первому кесареву сечению стало неправильное положение или крупные размеры плода: в следующей беременности малыш может оказаться некрупным и правильно расположиться в матке. В этом случае при благополучном течении беременности и состоятельном, то есть эластичном и равномерно плотном рубце на матке, роды через естественные родовые пути возможны. Состояние рубца на матке накануне и в процессе родов контролируется с помощью УЗИ и КТГ. При выборе метода родоразрешения, кроме медицинских показаний, учитывается желание пациентки рожать естественным путем.

Когда начались схватки и Наталья приехала в роддом, как она полагала, на операцию кесарева сечения, ее ждал новый сюрприз: ей предложили пробовать рожать самой. Что послужило поводом к столь резкой перемене тактики ведения родов и почему докторов перестала тревожить толщина рубца? Вероятнее всего, сыграла роль акушерская ситуация на момент осмотра в приемном покое. Судя по всему, у Натальи на момент поступления в роддом была диагностирована хорошая динамика родовой деятельности, значительное раскрытие шейки матки и активное продвижение плода по родовому каналу. Что же касается толщины рубца – показателя, на котором наиболее часто фиксируют внимание при ультразвуковом исследовании во время беременности, – надо признать, что это немаловажный, но не основной критерий для прогноза безопасности родоразрешения через естественные родовые пути. Гораздо более важными факторами, указывающими на прочность рубца после предыдущих «оперативных» родов, являются однородность и эластичность рубцовой ткани. Эти факторы возможно объективно оценить лишь после 38-й недели беременности на фоне повышающегося тонуса матки или схваток, как это было у Натальи.

После благополучного завершения естественных родов Наталье сделали наркоз и ручное обследование матки. Эти дополнительные медицинские вмешательства в данном случае были обусловлены не осложнениями родов, а мерами профилактики послеродового кровотечения: с помощью ручного обследования полости матки акушеры могут удостовериться в целостности рубца и поспособствовать быстрому сокращению матки (рубцовая ткань сокращается медленнее обычного, что значительно увеличивает риск послеродового маточного кровотечения). Манипуляцию всегда проводят под внутривенным обезболиванием или общим наркозом – это необходимо не только для обезболивания, но и для расслабления тазовых мышц, без чего ручное обследование просто технически невозможно: ведь врачу необходимо ввести руку в полость матки, не травмируя ткани родовых путей и не причиняя беспокойства родильнице.

Третьи роды Натальи тоже прошли не так, как планировалось. Сначала героине диагностировали многоводие и постепенно выпускали воды. Диагноз «многоводие» может быть выставлен в случае, когда количество амниотической жидкости достигает или превышает 2 л.

В чрезмерно растянутой водами матке плод может быть слишком подвижен, чаще обычного меняя свое положение. При многоводии нередко образование косого, поперечного и тазового положения плода, а также многократного обвития пуповиной, как в случае нашей героини.

При значительном многоводии нарушается течение не только беременности, но и родов, а иногда и послеродового периода. Вследствие перерастяжения стенки матки большим объемом амниотической жидкости нередко развивается слабость и дискоординация (нарушение регуляции) родовых сил. Опасен момент разрыва плодного пузыря. Околоплодные воды, изливающиеся при многоводии большой и сильной струей, часто увлекают за собой пуповину и мелкие части плода. Плод может установиться в поперечном или косом положении; иногда происходит преждевременная отслойка плаценты. При многоводии, распознанном в родах, при раскрытии шейки матки на два пальца производят амниотомию – прокол плодного пузыря. Воды выпускают осторожно, понемногу, предпринимая меры профилактики выпадения пуповины и мелких частей плода, а также образования неправильного положения малыша в полости матки. После излития вод будущую маму укладывают на кровать на бок не менее чем на 30 минут до плотного прижатия головки плода к шейке матки.

Наталья упоминает, что во время третьих родов ей несколько раз кололи промедол, и она чувствовала горький привкус во рту, легкое головокружение. Скорее всего, наша героиня спутала названия двух разных препаратов, схожих по звучанию: промедол и галидор. До недавнего времени эти препараты являлись самыми популярными средствами обезболивания в практике отечественного родовспоможения. Промедол, о котором упоминает автор рассказа, относится к наркотическим анальгетикам, применяющимся для обезболивания родов. Препарат используется в родах однократно в очень маленькой дозировке. Действие препарата наступает сразу. Очевидно, что свойства и кратность введения препарата никак не укладываются в описанные Натальей ощущения. Это описание указывает на галидор – спазмолитик, применяемый в первом периоде родов для размягчения шейки матки и профилактики ее разрывов при быстром процессе раскрытия.

Потуги в третьих родах прошли непросто: из-за многократного обвития пуповиной кроха долго не появлялся на свет, а после рождения наблюдался в отделении интенсивной терапии. Однократное обвитие пуповины обычно не представляет угрозы для развития плода и течения родов. Одна петля пуповины не препятствует движениям крохи и незначительно уменьшает длину пупочного канатика, к тому же малыш легко «избавляется» от одного витка пуповины. Но иногда плод действительно запутывается в петлях пуповины и образуется многократное обвитие. Такое обвитие на самом деле может стать проблемой для малыша. Если пуповина обвивает одновременно разные части тела плода, он не может свободно двигаться и менять положение тела. К осложнениям, которые могут возникнуть на фоне многократного обвития плода пуповиной, относятся:

Формирование неправильного положения плода в матке (поперечное, косое) на поздних сроках беременности. В таком случае роды естественным путем действительно невозможны – это абсолютное показание к кесареву сечению.

Формирование тазового предлежания плода (когда он расположен ножками вниз) на поздних сроках беременности. Теоретически в этом случае возможны роды естественным путем. Однако сочетание тазового предлежания с многократным обвитием – абсолютное показание к кесареву сечению.

Хроническое и острое нарушение плодово-плацентарного кровотока – проблема, с которой пришлось столкнуться Наталье. Хроническая фетоплацентарная недостаточность при обвитии пуповины – длительный процесс, связанный с постепенным ухудшением тока крови по пуповинным сосудам во время беременности. Острое нарушение кровотока может произойти в процессе родов, когда плод продвигается по родовым путям и укоротившаяся за счет обвития пуповина натягивается; скорее всего, именно это и произошло у малыша при третьих родах нашей героини.

Трое родов одной женщины – три беременности, трое деток, три истории появления на свет – и все совершенно не похожи друг на друга. Первые роды, пройденные практически до конца, неожиданно закончились кесаревым сечением – это наглядно показывает, что на 100 % гарантировать естественное течение родов невозможно. Вторые роды, которые планировалось провести оперативно, так же неожиданно прошли через естественные родовые пути, что опровергает чрезвычайно распространенное мнение «один раз кесарево – всегда кесарево». И третьи роды, неожиданно осложнившиеся для мамы и малыша, показывающие, что риски невозможно полностью исключить даже у опытной мамы, предыдущие роды которой прошли идеально. Рассказ Натальи имеет особую ценность: он показывает, что каждая беременность и роды – это совершенно новая, индивидуальная история, со своими неожиданными поворотами сюжета, но с неизменно счастливым концом!

Всем привет!

Многие знают, что я сторонник всего естественного, в том числе, и родов. Но в этот раз всё пошло не по моему сценарию, жизнь решила внести в него свои коррективы. Дочка на седьмом месяце перевернулась и до самых родов находилась в тазовом предлежании (как потом уже сказали после операции - даже не просто в тазовом, а в ножном), предполагалось, что она будет крупной к сроку, поэтому, врачи однозначно вынесли вердикт - только кесарево сечение и никаких «ярожусама» быть не может. На приёме я даже слезу пустила, так мне не хотелось операцию… Но потом взяла себя в руки, всё-таки, на всё воля Всевышнего, и сопротивляться ей смысла нет… К тому же, врач, которая вела меня всю беременность, акушерка и ещё несколько коллег убеждали, что в КС нет ничего страшного. Да, страшного ничего нет. Равно как нет в нём и ничего приятного.

Итак, начну.

В роддом меня направили на 38-ой неделе, как всех повторно рожающих. Но заведующая отделением в роддоме решила по-другому, и перенесла госпитализацию на 39-ую неделю, что меня, мягко говоря, настораживало, мало ли, а вдруг раньше начнётся, всё думала я… Но всё обошлось, до 39-ой недели я доходила, хоть и с трудом, и поехала в назначенный день сдаваться акушерам-гинекологам в роддом. Подготовка к операции шла в течение двух дней, меня обследовали, дали список, что необходимо купить на операцию. Запретили кушать после 18-00 в день перед операцией. И воду запретили пить. Те, кто были беременными, меня поймут, как это трудно, не пить, когда так хочется… Я стойко держалась. С утра как всегда, клизма (уж простите за подробности, но без них рассказ был бы неполным). Добавить ко всему этому, что на последних днях я была просто как шарик на ножках, живот был очень большой, тазовые кости уже начали расходиться и ходить мне было нереально трудно, по отделению я еле передвигалась, да что там говорить, лежать было даже тяжело… Я и ждала дня операции, и боялась его…

В ночь перед операцией вкололи укол реланиума, чтобы успокоить. Но эффекта от него было мало, была трудная ночь, несколько человек удумали рожать, причём сопровождая свои потуги громкими воплями. Поспать почти не удалось.

За мной пришли в 12-00. Перебинтовали ноги эластичными бинтами (для профилактики варикоза), и, взяв мои пакеты, медсестра повела меня в операционную. Там раздели, уложили на стол. Стол очень узкий, и с большим животом улежать на нём было очень сложно, т.к. живот всё так и хотел скатиться то на одну, то на другую сторону. Мои нервы в этот момент не выдержали. Слёзы полились градом, медсестра искренне удивлялась, почему это я плачу… И три раза не попала внутривенным катетером мне в вену… Истерика усилилась. Когда вена была освоена, пришёл анестезиолог. И, то ли день был такой, то ли ещё чего, но он тоже три раза не попал мне между позвонков. Точнее, он куда-то попадал, т.к. прострелы были, но анестезии не наступало. Моя истерика не знала конца и края, было страшно, откуда-то появились мысли, о том, что меня парализует, и я не смогу ухаживать за детьми… Анестезиолог злился и проворчал, что если я не прекращу рыдать, то он вообще меня со стола снимет. Ко всему прочему, начались схватки. Да-да, дочка как будто ждала момента операции, и начала напоминать о себе. Стало ещё страшнее, дышать было трудно, т.к. нос уже был забит, дышала ртом, а в момент схватки это делать сложно… Анестезиолог повернул меня в другую позу, и, наконец-то, сделал своё анестезиологическое дело. По ногам пошло тепло, и тут же прибежала толпа врачей, меня уложили, и начали обрабатывать операционное поле. Потом поставили мне на уровне груди ширму, и я видела над собой только добрейшие глаза анестезиолога, остальное осталось за ширмой, и слава Богу. Но зато я всё слышала! И как «выходить не хочет», и «тяните её за ноги», и «аккуратнее, обвитие»… Весь спектр пережитых чувств в этот момент передать очень сложно, слёзы катились градом, я лежала и молила Всевышнего, чтобы поскорее услышать крик доченьки.

На живот мне резко надавили, и достали малышку, и врачи-неонатологи уже устремились вместе с ней в другой конец операционной. Я вопросительно уставилась на анестезиолога, и в панике спросила - «Почему она не кричит?». Анестезиолог засмеялся, говорит, смешная мама такая у нас сегодня… Дай, говорит, пуповину перерезать, сейчас закричит… И правда, через мгновение дочь подала голос. В тот момент я расслабилась и просто стала получать удовольствие. Врачи расслабились, по-моему тоже, потому что начали шутить, спрашивать меня, чем я кормила такую большую барышню, как назову, и даже сделали предположение, что имя Малика будет дано девочке в честь фильма про миллионера из трущоб)))

Потом мне показали уже чистую, обработанную муську)) Нахмуренный недовольный пупс))) Дали мне её поцеловать, и унесли.

Но, как оказалось, расслабляться было рано. Очень рано. Самая задница мне только предстояла. Вообще охарактеризовать кесарево сечение можно как небольшая расслабуха перед отсроченной *опой. Естественные роды - наоборот, сначала несколько часов мучений, а потом кайфуешь. А кесарево - кайфуешь, а потом расплачиваешься за то, что не было схваток, за то, что не тужилась, за то, что не рожала… Всё взаимосвязано…

В реанимации полагалось лежать 6 часов. Через минут 30 стала появляться боль. Боль нарастала, постепенно становилась нестерпимой. Анестезиолог спросил, надо ли обезболить… Странный вопрос, надо сказать. Вкололи трамадол. Два раза. Медсестра через час сказала, что надо уже вставать. Я чувствовала себя варёным г*ном, ноги были всё ещё ватными, попа вообще не желала меня слушаться. Меня тешила только мысль, что чем быстрее я встану, тем быстрее переведут в палату, и тем быстрее я увижу свою девочку. Ради этого я и «научилась ходить» за 4 часа, а не за 6 положенных…

Меня перевели в палату и оставили наедине со своими мыслями. Несколько раз подходила к медсестре, спрашивала, когда принесут ребёнка. Она на третий раз не выдержала и позвонила в детское отделение. Сказали, что принесут к 21-00. Три мучительных часа ожидания…

Ходить получалось еле-еле, в полусогнутом состоянии. Живот ужасно болел, несмотря на уколы трамадола. Вставать вообще кошмар, мне казалось в тот момент, что даже инвалиды-колясочники делают это проворнее меня. А ведь надо было сделать кучу дел, застелить кювез (кроватку для ребёнка, в нашем роддоме это такие удобные пластиковые «ванночки» на колёсиках), сходить помыться, разложить как то свои вещи…

В 21-00 случилось чудо)) Детская медсестра принесла нашу крошечку)) И боль куда-то делась, и сразу жить захотелось)) Правда, приносили всего на час. В этот час мы успели познакомиться и попробовать первый раз покушать)) Надо ли говорить, что этот час пролетел незаметно…

В общем, в тот день было сделано три кесарева сечения. И вот, мы трое, лязгая костями, аки несмазанные терминаторы, суровой шаркающей походкой, медленно передвигались по коридору… Сходить в туалет было пыткой, там вечные очереди, т.к. в том же отделении лежали и беременные, а туалет был всего один. Стоять было мучительно и невыносимо. В те моменты я проклинала всех женщин, которые добровольно идут на КС, и ещё и рассказывают всем и вся, как это легко и круто. Не легко это, девочки. Несомненно, пережить это можно, и я пережила. Но у меня есть с чем сравнивать. Да, в ЕР боли при потугах ужасны. Но после ЕР вы сразу с ребёнком в палате, лежите и отдыхаете, наслаждаясь друг другом. Кто рожал, знает, что ребёнок, который родился естественным путём, сильно устаёт, и в первые сутки практически не беспокоит маму, всё время спит… Вы можете двигаться, не опасаясь, что «лопнет» шов, вы можете кушать, и в принципе, вот это ни с чем не сравнимое чувство, когда родила сама, не то, чтобы гордость, а какое-то чувство самоудовлетворения, что ли…

После КС чувствуешь себя покромсанным куском мяса. На следующий день малышку принесли в 6 утра. И оставили на весь день. Пришлось учиться с разрезанным пузом вскакивать по щелчку, как новобранец в армии)) Помогать прооперированным мамам, вопреки расхожему мнению, никто не приходит. Пару раз заглядывала медсестра, спрашивала, нужна ли мне смесь для докорма. И всё. На ночь пупуньку снова забрали, и принесли на следующий день уже насовсем.

В общем, тяжело было 5 дней. Конечно, с каждым днём боль притуплялась, к своему новому состоянию я всё больше привыкала, к слову, особенно был ощутим такой минус, как - кормить сидя я не могла. Чтобы покормить муську, надо было лечь. Вот представьте, дитё попросило кушать. И тут разрезанная мама, как биатлонист на изготовке (а ведь всё надо делать быстро, муськи в таком возрасте ждать ой как не любят), должна шементом постелить пелёнку, подготовить себе место, взять ребёнка, и улечься так, чтобы было удобно и ей, и малышу…

Конечно, среди тех, кто прочтёт эту историю, мнения разделятся. Кто-то напишет, что всё это ерунда, и что он перенёс КС гораздо легче, чем я. Кто-то согласится со мной. Я безумно благодарна врачам, которые были со мной все эти дни, безумно благодарна за эту возможность жить и радоваться жизни вместе со своей малышкой, ведь если бы не эта операция, вряд ли я бы родила её самостоятельно, а если бы и родила, кто знает, с какими осложнениями…

Поэтому, мораль сей басни такова… Есть показания - смиритесь и соглашайтесь на операцию. Но без показаний, девочки, милые, не надо… Противоестественно это…

Спасибо за внимание!