Знакомство, брак и создание семьи с туркменами. Семейный и общественный быт туркменов

Валентин Сейидов родился и вырос в одном из самых жарких городов мира - в Ашхабаде. Семь лет назад он приехал в Беларусь, чтобы получить высшее образование. Диплом МГЛУ уже в кармане, но возвращаться домой парень не спешит. «Когда выбирал место учебы, финансовый аспект был очень важен. В Москве учиться дорого, Киев не нравится, а Минск - это и доступно, и приятно, - рассказывает Валентин. - Образование для иностранцев платное. Вот в прошлом году закончил магистратуру и выплатил около $2 тыс.».

«Поступал в МГЛУ потому, что сестры мои здесь учились. Сейчас работаю на себя, переводчиком, - говорит наш собеседник. - Устроиться на государственную работу можно, но я не хочу. Там зарплаты, оскорбляющие переводческую профессию».

Уровень образования в Беларуси гораздо выше, чем в Туркменистане. «Там строят огромные мраморные университеты, а образование никакое. Преподаватели старой закалки либо умерли, либо переехали жить в другие страны. Более прогрессивные студенты получают дипломы за границей, потом возвращаются домой, устраиваются на работу», - объясняет парень.

Белорусские студенты, по мнению Сейидова, напрасно жалуются на отечественную систему образования. «Не все умеют пользоваться теми знаниями, которые получают в вузе. Люди уже с первого курса начинают высказывать недовольство: „Для чего я сюда поступал? Неперспективно быть переводчиком. Лучше бы на программиста учился“. Но на самом деле переводчики могут зарабатывать столько же, сколько и программисты. Правда, для этого нужно усилия прилагать, трудиться, - говорит наш герой. - Кто хочет, тот научится».

Валентин и сам много работал. В итоге - отчисление из университета. «Однажды меня отчислили, но в этом я сам виноват. Решил, что пора уже искать работу и создавать себе имя в городе. Сфокусировавшись на этом, учебу пустил на самотек, - вспоминает молодой человек. - В деканате навстречу никто не пошел - отчислили. Потом я, конечно, восстановился, но пришлось учиться лишний год».

«Последние месяцы перед отъездом в Беларусь я чуть ли не зачеркивал дни в календаре. Очень хотел поскорее уехать, - рассказывает Валентин. - Сейчас понимаю, что все правильно сделал, возвращаться обратно не хочу. А вот сестры мои вернулись домой. У одной просто здесь жизнь не сложилась, а для другой в Беларуси слишком холодно». Первое время белорусский климат и Валентину казался слишком суровым. «Было очень холодно. Тогда я жил в старом общежитии. Мы завешивали окна одеялами, утепляли ватой. Спать приходилось в одежде, - говорит собеседник. - Сейчас я уже привык и дискомфорта не ощущаю».

Пусть наш герой и не особо похож на иностранца, белорусские студенты поначалу сторонились его. «Белорусы как-то не общались с нами. Я дружил с иностранными студентами. А может, это мы замкнутыми были», - рассказывает парень.

Валентин увлекается музыкой. В Минске он создал свою группу Blackpaperplanes, что в переводе означает «Черные бумажные самолетики». «Я стал интересоваться музыкой перед отъездом. В Туркменистане есть музыкальные магазины, где по ценам очень известных брендов продаются китайские инструменты. Хорошо если на весь город будет 2-3 преподавателя музыки. Я не знаком с людьми, которые после окончания туркменских спецшкол добивались успеха и продолжали играть, - вспоминает герой. - В Беларуси доступны инструменты, студии звукозаписи, репетиционные залы. Здесь многие люди занимаются музыкой. Мы, например, играем экспериментальный инструментальный рок».

«В Беларуси начинается неплохое развитие в сфере музыки. Появляются хорошие группы, проводятся крупные фестивали. Только вот подход к „Славянскому базару“ надо менять. Фестивалю больше 20 лет, а его проводят в таком же формате, что и раньше. Зал маловат. Надо открывать площадки дополнительные, сделать не одну сцену, а три», - делится своим мнением музыкант.

Возможностей для саморазвития у белорусов больше, чем у туркменов. «Здесь хороший уровень жизни, судя по количеству дорогих машин на улицах. Мне есть с чем сравнивать. Но белорусы смотрят на Европу, стремятся к развитию, -рассуждает молодой человек. - В последнее время многие минчане какие-то обозленные. Не улыбаются почему-то. Видимо, думают о чем-то таком плохом, что не дает им улыбаться. Хотя у меня на родине точно так же. Наверное, люди все-таки недовольны уровнем своей жизни».

«У вас хорошие дороги, ухоженные поля. Жаль только, что в Евросоюз не входите. Было бы больше возможностей, молодежь не уезжала бы за границу, - говорит Валентин. - Я хочу путешествовать. Но отсюда с моим паспортом сложно куда-то ездить. Это дополнительные расходы, беготня с бумагами».

Молодой человек уже хорошо изучил Минск и теперь может проводить экскурсии для своих иностранных друзей. «Я стараюсь демонстрировать исторические места города. Но многие просят показать Национальную библиотеку. Сложилось такое впечатление, что в Минске есть библиотека, на которую обязательно стоит посмотреть», - смеется Валентин.

Увлекает парня и наша культура. «ВКЛ и Речь Посполитая интересуют меня гораздо больше, чем Киевская Русь, например. У вас часто проводятся рыцарские турниры. Очень интересно! - делится впечатлениями собеседник. - Необходимо и дальше поддерживать такие мероприятия. Еще я очень люблю драники и холодник. Это мое ежедневное меню. Только вот питаюсь в кафе. Уж очень не люблю готовить».

По душе пришлись и белорусские девушки. «Ваши девушки очень красивые. Лучше, чем украинки и россиянки. У них много интересов и разных занятий. А вот туркменки - совсем другой тип. Я не знаком с туркменскими девушками, которые чем-то увлечены, получают образование. Им главное дотянуть до замужества, - объясняет наш герой. - С такими девушками мне не о чем говорить. Да меня и не подпустят к ним. В Туркменистане существует пять исторических племен. Девушки из одного племени стараются выходить замуж за „своих“ парней».

«Туркменский мужчина всегда доминирует. Женщина должна слушаться его даже до замужества, потому что мужчина всегда прав, - рассказывает Валентин. - У меня сложилось мнение, что девушки в Беларуси еще не до конца определились. Или они хотят жить по европейским стандартам и выступать за права женщин, или быть на содержании у мужчин. Если они хотят, чтобы мужчина их содержал, то не должны возмущаться. А если выступаешь за права женщин, то, пожалуйста, устраивайся на работу, получай деньги - и будем на равных. В более зрелых семьях бюджет общий, а в молодой паре девушка считает, что личная зарплата не в счет и парень должен ее содержать».

Еще Валентин удивляется необязательности белорусов. «Я встречал довольно много безответственных людей. Даже касательно банальной пунктуальности. В порядке вещей заставлять человека ждать по 20-30 минут. Я уже и сам стал опаздывать, - говорит молодой человек. - Многие представители молодежи попросту прожигают свою жизнь. Люди, которые живут сегодняшним днем в 20 лет, вряд ли будут нормально себя чувствовать в 40».

Туркмены более гостеприимны. «Приходишь к другу домой и ждешь в прихожей, пока он собирается. Если бы такая ситуация произошла в Туркменистане, то я бы оттуда только через полтора часа ушел, - объясняет парень. - Мама накормит, чаю нальет, поговорит. Там обычно люди не стоят в пороге».

Здесь Валентин чувствует себя спокойно и в безопасности. «Стал более доверчивым. Старые знакомые замечают, что я по-другому говорю. Избавился от туркменского акцента», - констатирует наш герой.

Сейидову нравится общаться с белорусской молодежью. «Когда я уезжал, молодежь в Туркменистане была такой узконаправленной. Ее ничего не интересовало, кроме того, как отучиться в школе и найти какую-то работу. А некоторые даже не собираются ничего искать, могут жить с родителями до конца жизни, Они даже не хотят поехать в другую страну и что-то посмотреть. Большая часть населения никогда не выезжала за пределы Туркменистана. То ли они думают, что это сложно, то ли им это просто неинтересно».

Туркменистан славится своими зданиями из белого мрамора. «Недавно он попал в Книгу рекордов Гиннесса за самое большое содержание мраморных домов на квадратный километр. Только в одном Ашхабаде около 450 высоток полностью в мраморе, - говорит Валентин. - Уж лучше было бы стекло, потому что цена мраморной обшивки равна стоимости половины дома. Для чего это делать, я не понимаю. Ведь людям это уже надоело».

«По-моему, там государство не очень разумно тратит деньги. Например, сносят старый университет, а на его месте строят уже новое здание на большое количество студентов. Думают, что люди будут приезжать на учебу, - рассказывает молодой человек. - В итоге первый этаж занят, а все остальные пустуют. Лучше бы тратили эти средства на какие-то более важные вещи».

Родители Валентина хотят переехать из Ашхабада в Минск. «Нам не нужно многого. Хочется жить в спокойной обстановке, иметь свой собственный дом, чтобы приятно проводить время, - делится парень. - В Туркменистане очень часто меняются законы. Все это сопровождается нервотрепками. Говорят, что в Беларуси бюрократия, но там все еще хуже. Если выходит приказ на получение какого-то нового штампа или документа, то это очередь в 1500 человек. Люди стоят там круглыми сутками. Мои родители уже в возрасте, им хочется отдохнуть от этой беготни».

Вид на жительство в Беларуси получить довольно сложно, если здесь нет родственников. «Я получил его благодаря бабушке, - рассказывает Валентин. - Она живет в Гомеле. Иначе пришлось бы много платить. Быстро вид на жительство может получить только тот иностранец, который вложил в белорусскую экономику около 100 тыс. евро».

«В Минске развивается туристический сегмент, стало больше возможностей для активного отдыха. Сейчас много велосипедистов. Появилась хорошая велодорожка. Приезжают россияне, украинцы и удивляются: „Как так? У нас нет такой велодорожки! По ней едешь и вообще ни о чем не думаешь“, - улыбаясь, говорит наш герой. - Но если смотреть на Европу, то там велосипедов больше, чем машин. Минску нужно тоже к этому стремиться».

Также нашей столице не хватает интересных молодежных кафе. «Нужно больше тематических кафе. Сейчас они появляются. Например, „Галерея Ў“. В Беларуси есть интересная средневековая история. Эту тему можно хорошо обыгрывать. Конечно, делать не такие помпезные рестораны, куда ты приходишь и сразу рыцарь какой-то, а более молодежное, интерактивное, - рассуждает парень. - В том же Львове есть кофейня, которая тут же и фабрика кофе, и шахта. Посетитель только заходит, а на него надевают каску и отправляют в шахту на работу - кофе добывать. Идешь по коридорам каким-то и приходишь в кофейню. Это привлекает людей. Они станут друг другу советовать. И туристы уже будут знать, что в Минске есть такое-то кафе, которое обязательно нужно посетить».

Архитектуру Минска не сравнить с Ашхабадом. «Мне нравится, что сейчас строят в старом городе, выдерживают этот стиль. Пусть там и нет фресок, черепица не из камня, но выглядит неплохо, - говорит Валентин. - Вот новостройки жилые мне абсолютно не нравятся. Недавно ко мне приезжали друзья из Латвии и задали такой вопрос: „Почему у вас новые дома строят старыми?“ Есть что-то от Советского Союза».

Валентин планирует и в дальнейшем жить в белорусской столице. «Сейчас я совладелец информационно-развлекательного сайта. Еще меня очень интересует недвижимость. Если есть первоначальный капитал, то можно обеспечить себе хорошую жизнь, - рассказывает собеседник. - В планах - начать свой бизнес. Например, открыть хостел или студию звукозаписи. В сравнении с Туркменистаном, здесь все это сделать реально и гораздо проще».

«Мне нравятся туркмены, которые приезжают в другие страны, чтобы получить образование, а потом уезжают обратно на родину, - говорит Валентин. - Есть шанс, что за счет этих людей будет какое-то развитие в Туркменистане. Но очень многие все-таки домой не возвращаются».

Каждый иностранец, пожелавший взять в жены туркменскую девушку, должен внести $50 тыс. в кассу общества "Туркменгосстрах". Соответствующее решение отца всех туркмен Сапармурата Ниязова уже вступило в силу.

Постановление "О государственном калыме" предусматривает, что будущий муж должен прожить в Туркмении не менее года и, таким образом, узнать обычаи и традиции народа, которым обязан следовать. Жениху полагается иметь собственное жилье, а также он обязан предоставить справку из туркменского медучреждения, удостоверяющую, что он абсолютно здоров. "Мы кому попало своих девушек не отдаем" -- так прокомментировали корреспонденту Ъ это положение в аппарате президента.

На Востоке всем известно, что в Туркмении самые красивые девушки и кони. Но если средняя цена ахалтекинцев была определена давно (например, конь, подаренный Борису Ельцину, оценивается в $1,5 млн), то какой "государственный калым" нужно отдать за черноокую, луноликую, тонкую, стремительную, дикую и т. д. туркменскую красавицу, стало ясно только теперь. И $50 тыс. за такое счастье (плюс $1000 на свадьбу: десять баранов по $30 за голову, спальный гарнитур за $300, десять золотых колец для невесты за $100 и примерно $300 на все остальное) -- это совсем недорого. Особенно если учесть, что туркменки славятся и гордостью, и тем, что единственные из восточных женщин никогда не закрывали лица, к тому же они прекрасные наездницы -- по многочисленным историческим данным, смелые воительницы-амазонки жили именно на территории современной Туркмении.

Постановление Туркменбаши "О государственном калыме" принято, конечно, "по многочисленным просьбам трудящихся". Год назад в стране вообще запретили браки с иностранцами. По данным ашхабадских загсов, это ударило по планам более тысячи молодоженов и большая их часть за этот год уехала из страны, чтобы создать семьи за рубежом: в Турции, в странах Персидского залива и в Узбекистане. Между тем прирост населения в Туркмении, где всего 5,5 млн граждан, снизился до 5% в год -- это меньше, чем во всех других странах Азии.

Постановление "О государственном калыме", как считают ашхабадские юристы, имеет только один изъян: в тексте не прописано, вернутся ли деньги мужу в случае развода. Юристы считают, что будет лучше, если эти $50 тыс. направят на воспитание ребенка, оставшегося без отца.

Пятьдесят тысяч за руку и сердце

Жениться на туркменке - дорогое удовольствие

Екатерина Коротаева

Институт семьи и брака Туркмении подвергся серьезному реформированию. Уведомление о новом порядке, которое вчера распространил МИД Туркмении, фактически ставит крест на интернациональных браках. Формально, конечно, браки граждан страны с иностранцами не запрещены. Однако теперь, если иностранец захочет жениться на туркменке, он должен внести 50 тысяч долларов на специальный счет. Эти деньги станут "гарантией обеспечения детей на случай расторжения брака".

Документ был распространен в представительствах иностранных государств. Как сообщается, в дипмиссиях "с пониманием" отнеслись к постановлению. Ведь в Ашхабаде и так уже более года не регистрируют браки с гражданами других государств. После введения нового порядка регистрация возобновится. Если будут желающие...

Любви, конечно, деньги не помеха - но только при условии их наличия. Хотя, возможно, введение такого порядка является формой борьбы за чистоту расы? Кто знает... Между тем, материальный вопрос - далеко не единственная преграда для счастья молодых. Кроме материальной обеспеченности, иностранный претендент на руку и сердце гражданки Туркмении должен к моменту заключения брака прожить на территории страны не менее одного года и "иметь жилую площадь на правах собственности". Также не обойтись без прописки или регистрации в соответствующих органах.

Сами граждане Туркмении по новому закону могут вступать в брак не раньше 18 лет. Обязательно также наличие брачного контракта, в котором оговариваются имущественные права и обязанности супругов, а также их обязательства по содержанию детей в случае расторжения уз Гименея. Остается только надеяться, что подобные нововведения не разобьют сердца влюбленных и не приведут к повальным побегам юношей и девушек из отчего дома.

После развала некогда могучего Союза дальние страны становятся нам ближе, а ближние со скоростью центробежной силы разлетаются все дальше друг от друга. Туркмения – еще недавно младший брат в огромной дружной семье советских народов, теперь дальний родственник, в гости к которому получить приглашение (визу) весьма затруднительно.
На сегодня она одна из самых закрытых стран. В прессе о ней противоречивые сведения: низкая зарплата – дешевые продукты; безработица – низкий уровень преступности; отмена пенсий, но нет нищих, бездомных. На фоне позитивных преобразований – Ботанический сад в пустыне, Дворец сирот, стерильная чистота столицы Ашгабада и в то же время странные новшества о запрете фонограмм, закрытии театра оперы и балета, переименовании дней недель, месяцев...
Мы прожили в том гранатовом раю несколько лет ещё до горбачёвской перестройки, и мысль наша теперь летит с тоскою и сожалением в то прекрасное далёко…

ТЕРРА ИНКОГНИТО
В те годы страна была единой и нерушимой, и никого не удивлял приезд на юг специалистов из Сибири, Ук-раины и других братских республик. Перед поездкой мы узнавали из книг, справочников о неведомой земле – самом жарком районе Средней Азии, где солнечных дней в году целых 200, а в январе + 5°. Пустыня Каракумы и субтропические заросли, единственная крупная река Аму-Дарья и самое большое в мире озеро – Каспийское море. Там цветут экзотические миндаль, инжир, гранат, ткут бесценные текинские ковры, косят лиловым глазом ахалтекинские скакуны, и гордо шествуют корабли пустыни – верблюды, но… действительность превзошла все ожидания.
Сентябрь встретил зноем в +40°. В тени. Крохотный городок Теджен будто вымер, ни прохожих, ни даже дворовых собак. Лишь старец лет в сто возлежал у горы золотых дынь и, заметив нас (особенно меня – белокурую и белолицую девушку), чуть приосанился. Я готова была зарыдать от этой пронзительной тишины и испепеляющего зноя, но гордый аксакал при моём приближении выдал фразу, от которой я как-то взбодрилась и вновь обрела уверенность. «Болья (по-туркменски «всё хорошо»), чужестранка, тебе еще как понравится на этой Богом данной земле, ведь только наши мужчины умеют ценить красивых женщин!».
От этих слов я ожила, как под струями спасительного фонтана, оказывается, жизнь и здесь продолжается: в тени развесистых чинар старики неспешно пьют зеленый чай, дети чумазые (а может, загорелые) играют на «ховли» (во дворе), на «айване» (веранде) рукоделием заняты девушки.
Мы потом часто замечали, что их кожа, как цветущий розовый миндаль, возможно потому, что прямые солнечные лучи их не касаются – им нельзя появляться на улице. Глаза у них распахнуты, как у газели, и цвет радужный – бирюза, изумруд, редко карие.
И если туркменка нежна и мила, как гурия, то туркмен – кентавр, человек-конь, глаза горят, как у ахалтекинца, дикий, пластичный, он – барс, готовый к прыжку, белозубая мечта любой женщины. Красота здешних мужчин уникальна, это торжество природы, праздник жизни, не зря так часто встречается здесь имя Байрам – праздник! Много еще пугающе интересного, непривычного скрыто в этой загадочной стране…


НА СРЕДНЕВЕКОВОМ БАЗАРЕ
Открываются деревянные ворота, и ты проваливаешься в глубь веков. Вот въезжает арба, запряженная осликом. Старик туркмен в «тельпеке» – барашковой мохнатой шапке, в праздник нарядился в красный шелковый «дон» (халат), на ногах чарык или чокай из бычьей кожи. Поразительно, женская одежда 15 века носится как повседневная. Верхняя одежда «павта» (халат), его носят очень странно – рукавом на голову. Платье – «койнек» из тонкой шерсти или тафты по щиколотку, рукав до кончиков пальцев (это чтобы мужчина не коснулся скрытых прелестей нескромным взглядом), на груди огромная медная или серебряная *** – «гульяка» и непременно «балаки» – узенькие штанишки – атласные, шелковые или парчовые. Если девственница – то две косы с вплетенными металлическими украшениями ложатся на грудь, головку венчает коническая шапочка с серебряными подвесками подобно шлему воина. У женщины голова повязана двумя платками – все в люрексе, как жар горят: маленькая косынка закрывает лоб и волосы, сверху большой, углом которого прикрывают рот, чтоб не осквернять своим дыханием мужчин.
Для туркменской женщины вся жизнь состоит из табу, всё начинается с НЕ: не петь, не танцевать, не рисовать, не сидеть рядом с мужчиной, не идти впереди него. Нельзя обращаться к старшему по возрасту мужчине напрямую, только через младшего, в крайнем случае через осла или неживой предмет, например: «Камень, скажи свекру, что…». Но есть в этом запретном реестре и свой плюс – нельзя женщине работать вне дома. А потому в школе сеют разумное, доброе, вечное в основном представители сильного пола.


ОСОБЕННОСТИ НАЦИОНАЛЬНОГО ОБРАЗОВАНИЯ
Первая и единственная русская школа, где довелось нам учительствовать, настоящий интернационал: туркмены, казахи, турки, персы, узбеки, азербайджанцы (тогда отдавать детей в русскую школу было престижно).
Как только мы переступили порог, поднялся невообразимый галдеж. Ребятишки в ужасе закрывали глаза и кричали: «Нога, голый нога!». Пришлось мне купить нитяные чулки (это в +40-то градусов!) и научиться произ-носить хотя бы имена – Хюрлюкча, Молланепес, Мятаджи. Шалун Теджен (названный в честь города?) и толстощекий Ашгабад сидели за одной партой.
Кстати о партах. Их, как и столов, шкафов, в школе почти не было, выходили из положения просто – если учитель строгий, отбирали в соседнем классе, если нет – отдавали, а сами сидели на полу.
По прошествии времени мы поняли, что деньги на всё – школьный инвентарь и методические пособия – выделялись исправно, но директор Зоя Хасанкулиевна, прожив здесь всю свою жизнь, хорошо ориентировалась в местных нравах и каждое утро неизменно подходила к учителям с просьбой подписать акты об очередном пожаре, в котором – вот горе-то! – сгорели: сто мячей баскетбольных (при том, что спортивный зал никому не снился даже во сне), 100 парт, столько же столов и так далее и тому подобное.
А затем директриса шла в свой кабинет – слава Аллаху – чудом уцелевший собирать дальнейшую мзду: с учителей, если они хотят больше классных часов (или, наоборот, поменьше), с родителей – за пятерки или тройки своих ненаглядных чад (по ситуации), а также с тех несознательных родителей, кто не отпускает дочерей учиться в школу (здесь применялась мягкая угроза – «а то в милицию пожалуюсь»).

ЛЕГЕНДА О ЛЮБВИ
У туркмен, как правило, все семьи многодетные, но девочки-туркменки учатся всего лишь в классе 1-м или 2-м, а потом до замужества живут дома, помогают по хозяйству и готовят приданое – 40 платков, 40 «балак» (штанишки), 40 платьев. Жениха находят и выбирают родители. Иногда случаются бунты. Самый известный стал легендой.
В местечке Кугитан влюбленные не смирились с решением родителей и кинулись в бега, но были схвачены и жестоко наказаны по тогдашнему обычаю – забиты насмерть камнями. Учитель не поспел к моменту казни, но его пламенные слова жгли сердца. Жители покинули это страшное место навсегда, осталась лишь каменная насыпь над телами несчастных влюбленных, как мавзолей. «Кугитанская трагедия» – повторение печальной казахской повести о Баян-Сулу и Козы-Корпеш. В те годы «Комсомольская правда» писала о случаях самосожжения женщин. Но такое бывало редко, в основном девушки с покорностью принимали свою судьбу.

СВАДЕБНЫЕ КОСТРЫ
На востоке свадьбу справляют после заката солнца. На улице растянуты огромные полотна, и «крутят» индийские фильмы всю ночь. Костры разжигают от дома невесты к дому жениха. Новобрачную торжественно несут на помосте под балдахином, увидеть ее нельзя, а то сглазишь. Оставляют её затем одну в комнате (в углу), накрытую покрывалом, кто хочет взглянуть – кладёт деньги, но на самом празднике она не присутствует. Зато жених веселится за двоих. Приглашают артистов, чаще узбеков или азербайджанцев. Сами туркмены не поют и не пляшут: это считается неприличным, к тому же запрещают обычаи и вера. Танцовщице гости кладут под тюбетейку деньги, тамада – любимец публики, как правило мужчина лет 40. В Теджене бессменный тамада – армянин Тофик Айрапетян. Его миссия очень сложна: неорганизованную, шумную, темпераментную, разноязыкую толпу в 100-200 человек надо объединить, заинтересовать, развлечь, при этом не допустить беспорядков и вольностей. Тофик прекрасно, даже артистично с этим справлялся. А как он отбивал степ!

Удивительно, что на туркменской свадьбе учитываются обычаи и традиции всех живущих в данном населённом пункте народов – приглашают ансамбли эстрадные, русские и чисто национальные.
После 40 дней со дня проведения свадьбы наступает «кайтарма» – возвращение невесты в дом отца до полной выплаты калыма. Ценность невесты выше, если она не «развращена» образованием. Бывает, что жених не в со-стоянии заплатить всю сумму денег даже спустя много дней, и тогда ее выдают замуж за старика или вдовца с кучей детей.
Часты в то время были смешенные браки (муж туркмен – жена русская), правда, это удел бедных, поскольку не нужно платить калым. Но здесь есть и обратная сторона медали: хотя русская жена в замужестве с готовностью принимает обычаи в одежде и быту, но… и свои замашки лидера не оставляет и несёт их в новую семью. Семейных пар, когда муж – русский, а жена-туркменка, мы не знаем.
Если жена – это предмет торга, то отношение к матери благоговейное. Как говорят туркмены: «Жену еще куплю, а мать одна». Не только любой мальчишка боготворит мать, но и взрослые самостоятельные сыновья спрашивают у неё позволения и совета, перед тем как совершить какой-то важный поступок. Страшное святотатство и великий грех обидеть или огорчить Мать. Такое священное и трепетное отношение, видимо, идёт с эпохи матриархата, тому свидетель найденная на территории Туркмении при раскопках древняя бронзовая статуэтка – богиня Мать.

ФИРЮЗА – ОАЗИС МЕЧТЫ
В стране, где 70 процентов земли занято пустыней, где барханы наступают на плодородные почвы и месяцами дует раскаленный хамси – песчаная буря, любой карагач – спаситель от испепеляющего зноя. Из уст в уста передают туркмены магическое слово – Фирюза! Имя девушки, название духов, поэма – все Фирюза! Что означает оно? Моя новая подруга Хурма, вознося тонкие ладони к небу, вдохновенно поясняла – это благословенное место, райский сад недалеко от Ашгабада. Мы побывала там – посреди песков расстилается небольшой оазис – заросли чинар, серебристая джида, ручей…Жемчужина востока оказалась всего лишь каплей росы по сравнению с величественным пейзажем Восточного Казахстана. Но с какой гордостью дети пустыни демонстрировали нам это чудо природы, в столь малом видели величие своей Родины, неземное счастье светилось в глазах моих спутников. С тех пор Фирюза – в музее души нашей, как память о друзьях, верных и наивных, земных и возвышенных, далёких и близких.

«На учебу или работу – неважно, важно оттуда уехать!» – так скажут вам многие молодые туркменистанцы, которые правдами и неправдами оказались за пределами родины.

Наша героиня, назовем ее Марал, в 2008 окончила среднею школу в одном из поселков Лебапского велаята. Начиналась взрослая жизнь. Семья жила не богато, поступить в вуз или даже училище денег не было. Работать хочется, но где? Ехать в Турцию? Отзывы побывавших там далеко не всегда положительные.

Четыре года Марал не могла найти работу, но потом ей повезло. Через знакомых в Ашхабаде нашла работу официантки в одном из кафе. Да работа не легкая, но главное что она есть. Однако Марал проработала всего два месяца и тут начинаются проблемы.

20-го ноября 2012 года вечером в кафе пришли пять посетителей. Поведение их было странное. Присели за столик, и буквально через 15 минут начали махать своими корочками. Приехала спецмашина 02. Закрыли вход в кафе и начали всех девушек и женщин сажать в эту машину. Никто ничего не понимал, владелец кафе что-то хотел объяснить этим людям, но его никто не слушал. Задержанных девушек и женщин привезли в отделение полиции Азатлыкского этрапа столицы и препроводили за решетку. У задержанных была паника, никто ничего не понимал, кто-то плакал, кто-то ссорился с сотрудниками полиции. Через два часа люди поняли за что их задержали. Это был обычный рейд на нелегально находящихся в Ашхабаде.

Среди задержанных были местные, и так как за ними приехали мужья, отцы или братья их отпустили. Тех, кто не был прописан в Ашхабаде, оставили ночевать в холодных, грязных камерах. Ведь за ними никто не приедет. У хозяина кафе нет ни времени, ни желания «вытаскивать» своих работниц, ему легче принять на работу новых официантов.

Время шло. На возмущение задержанных никто не реагировал. Позвонить не разрешали. Только через 1,5 сутки дали воды и кусок хлеба.

А за что их задержали? В чем причина временного ареста? На эти вопросы никто не отвечал. Был только один ответ: «Нелегально (т.е. без прописки) находились в столице». А столица что – это отдельное государство, надо получать визу?

После трех дней, когда за ними никто не приехал, сотрудники полиции поняли, что с них нечего взять. Всех, в сопровождении конвоя, посадили на поезд Ашхабад – Атамурат и отправили по месту прописки. Когда девушки приехали домой им не давали покоя и дома. Каждый день вызывали в местное отделение полиции. Хотели поставить на учет, ссылаясь на приказ из Ашхабада.

В своем городе или поселке каждый имеет знакомых, через которых можно решить возникшие проблемы. Так и закрыли вопрос с полицией.

В конце концов, не найдя себя в Туркменистане Марал уехала в Турцию, где сейчас работает, находясь на нелегальном положении. «Уж лучше быть нелегалом на чужбине, чем нелегалом у себя на родине» – считает Марал. И тысячи других молодых туркменистанцев, которые не смогли найти работу или поступить в учебные заведения в Туркменистане, с ней согласны.

Вконтакте

Аэропорт Ашхабада

В почте АНТ есть несколько сообщений, авторы которых - молодые девушки из разных мест Туркменистана или их родители. Суть всех сообщений одна: девушка пыталась выехать из страны, но дальше паспортного контроля аэропорта ее не выпустили. Уточнить причину запрета всех отправляют в миграционную службу.

Сегодня мы рассказываем историю одной из тех, кому не повезло. Возможно, ее опыт послужит кому-то уроком, чтобы не совершить в будущем подобной ошибки.

Наргиза С . - студентка одного из турецких вузов. Встречается с парнем, турком, который в этом году сделал девушке предложение. Наргиза сдала летнюю сессию и приехала домой на каникулы повидаться с родными и чтобы не нарушать визовый режим. Но главное - взять справку о том, что она не состоит в браке на территории Туркменистана. Такая справка, заверенная соответствующим отделом министерства юстиции и МИД Туркменистана, требуется в любой стране для заключения брака с гражданином этой страны.

Девушка, вооружившись необходимыми документами, отправилась по инстанциям - от ЗАГСа по месту прописки в Туркменистане до архива ЗАГС в Ашхабаде и двух министерств. Заплатив за услуги немалые деньги, Наргиза получила заветную справку, срок действия которой ограничивается тремя месяцами. В Турции ее ждал жених, его семья уже вовсю готовилась к свадьбе, так что наша героиня, не засиживаясь долго дома, поспешила навстречу самому счастливому для любой девушки событию.

Но не тут-то было: в аэропорту туркменской столицы невесту ждало разочарование - выезд из страны ей запрещен.

«Больше всего меня поразило то, — пишет девушка, — что, как только я приложила палец для снятия отпечатка, офицер, глядя в компьютер, мне сказал: «Брала справку в министерстве юстиции и теперь летишь, чтобы выйти замуж? Иди в миграционную службу, там тебе ответят на все вопросы». Я обомлела от этого заявления! Выходит, министерство юстиции предупреждает миграционную службу, куда и зачем направляется человек, который обращался к ним. Все прозрачно!»

В миграционной службе Наргизе не добавили к уже сказанному ничего нового. Там даже не знают, как долго будет продолжаться запрет на выезд. «Может, три месяца, может, дольше», — таким был ответ. Наргиза уверена: как минимум, до истечения срока справки, чтобы у нее не было возможности расписаться в Турции со своим женихом.

По ее словам, оказавшихся в подобной ситуации несостоявшихся туркменских невест по всей стране десятки. Некоторых из них она встретила, когда бегала по инстанциям. Связь поддерживает со всеми. Выяснилось, что и им выехать из страны также не удалось.

«Как будто мы совершили какое-то великое преступление!», — пишет Наргиза.

Вмешательство туркменских властей в частную жизнь своих граждан стало уже обычной практикой. Перед молодыми женщинами буквально опускается шлагбаум, когда они хотят уехать из страны, хотя ни в каком законе не прописано, что гражданкам Туркменистана запрещено выезжать в ту же Турецкую Республику.

О том, что произошло с Наргизой, мы рассказали двум знакомым женщинам, чьи дочери в этом году, в отличие от нашей героини, вышли замуж за иностранцев. И вот какие советы они дают тем девушкам, которые собирают справки для заключения брака за рубежом.

Подавайте запрос о том, что вы не состоите в браке в Туркменистане, в туркменское посольство в стране, где вы в данный момент находитесь и где собираетесь оформить брачные отношения. Процедура может затянуться от одного до трех месяцев, но вы гарантированно получите такой документ со всеми необходимыми заверениями.

Если в вашей стране пребывания посольства Туркменистана нет, то попросите своих родителей получить для вас такую справку внутри страны. Правда, для этого им понадобится оригинал вашего свидетельства о рождении. Если он оставлен дома, то пусть родители начинают процедуру получения этой справки.

Первый вариант имеет лишь один минус - продолжительность. У второго минусов больше. Вашим родителям придется обежать целый ряд ведомств, основная часть из которых находится в столице. Так что если они живут в велаяте, то пусть настраиваются на 2-5 дней пребывания в Ашхабаде.

Перечислим еще раз эти ведомства:

• местный ЗАГС, где выдадут справку о том, что вы последние 5 лет не состоите в браке на территории своего велаята; справка действительна всего несколько дней;
• Архив ЗАГСа в Ашхабаде, который выдаст справку о том, что вы не состоите в браке в Туркменистане; действие этой справки без заверения не более 3-х дней;
• Министерство Адалат (юстиции), которое заверит эту справку;
• Министерство иностранных дел, которое ставит свое основное заверение. Справка действительна сроком на 3 месяца. Заверение в МИДе делают в течение рабочей недели, но срочно – за 1 рабочий день. В срочном порядке придется заплатить сумму в несколько раз превышающую обычную стоимость услуги.

Хочется надеяться, что данная информация предостережет от неверного шага туркменских девушек, которые собираются выйти замуж в другой стране.